Когда началась Великая Отечественная война, Лиде Головиной было всего одиннадцать лет. Сегодня Лидия Павловна вспоминает те тяжелые годы.

Она родилась в селе Яковцево Вачского района Горьковской области. Отец Лидочки вернулся раненный с финской войны и только-только начал обустраивать новый дом. Работал он в сельском совете (собирал налоги по деревням), и однажды, заночевав в одном селе, недосчитался потом 1000 рублей – огромных по тем временам денег. Отца четырех детей тут же арестовали и осудили на два года лишения свободы. А через два месяца началась война.

«22 июня, в воскресенье, мы играли у дома, а взрослые сидели на лавочке и разговаривали, — вспоминает Лидия Павловна. – Внезапно на пересечении двух улиц появился мужчина на коне, который закричал, что началась война. В этот же день в сельсовете прошло собрание, где сразу же выдали несколько повесток на фронт».

А осенью в село прибыли первые эвакуированные из Москвы, их поселили в дома местных жителей. Школьников стало значительно больше, поэтому пришлось искать еще помещения для занятий. Следующий поток беженцев пришелся на лето 1942 года, когда немцы рвались к Сталинграду.

Из Кировской области приехали рабочие для строительства укрепления на Оке. В дом, где жила семья Лиды, поселили четырех девушек из Слободского. Они уходили на работу рано утром, а возвращались поздно вечером, зачастую промокшие до нитки. До места строительства укреплений и обратно было почти 10 километров, которые девчонки преодолевали пешком. Мама Лидочки жалела девушек и готовила им завтрак, чтобы они могли поспать подольше.

Большой проблемой стала нехватка воды. Река далеко, единственным источником воды в селе были колодцы. После школы первым делом Лиды было бежать к колодцу, чтобы успеть набрать воды, пока ее не вычерпали.

Вся работа в колхозе и на личных подворьях легла на плечи женщин и детей. На колхозных полях в огромном количестве выращивали просо. Его прополка была для детей сущим наказанием. Вырванную траву дети аккуратно складывали на краю поля, чтобы потом унести домой и высушить для скотины. Сенокосные поля, конечно, имелись, но немалое количество сена отдавали государству.

В семье Лиды в колхозе работали трое – мама и Лида с сестренкой. За труд с ними расплачивались просом, благодаря которому и выжили. Каждый день ели практически одно и то же, зато была еда. Тяжелее приходилось эвакуированным и беженцам, у которых не было своего хозяйства.

В апреле 1943 года вернулся домой отец. Он пробыл с семьей 10 дней, а потом отправился в военкомат, чтобы встать на военный учет. Тут же ему выдали повестку на фронт, а меньше чем через год пришла похоронка.

«Мамы в тот день дома не было, она уехала обменять картошку на отруби, — рассказывает Лидия Павловна. – Мы с бабушкой долго плакали, а на ночь зажгли у иконы лампадку. Вернувшаяся утром мама увидела ее и сразу же поняла, что случилось. Папа погиб в феврале 1944 года в селе Старая Рудня Гомельской области в Белоруссии».

Редкий дом обошла беда. У подруги Лиды погиб отец, умерла мама, а старший брат еще в 1940 году уехал учиться в Ленинград, где его и застала война. Он пережил блокаду и вернулся домой истощенным, беззубым и совершенно седым.

9 мая 1945 года пришла радостная весть о победе. На следующий год мужчины начали возвращаться домой, но были и те, кто мобилизовался лишь пять лет спустя. Лида поступила в ремесленное училище, а по его окончании была направлена в поселок ТЭЦ-3, который в 1955 году станет городом Кирово-Чепецком.

Здесь она познакомилась с будущим мужем, который, несмотря на бронь, ушел добровольцем на фронт и воевал на Дальнем Востоке. Мобилизовавшись, Сергей Васильевич работал сначала слесарем, а потом комендантом общежития, где жила Лида. Жизнь постепенно налаживалась.